Записки Филиппа Назарова

В 1821 году в книжных лавках Санкт-Петербурга появилась небольшая книжка "Записки о некоторых народах и землях средней части Азии". Её автором был никому не известный переводчик отдельного   сибирского корпуса Филипп Назаров, который был послан    "в Кокант в 1813 и 1814 годах". Книга напечатана в типографии при императорской Академии наук на средства графа, государственного деятеля канцлера Н. Румянцева, известного своей большой коллекцией книг и рукописей, составившей основу для Государственной библиотеки им. В.И.Ленина.

"Народы, обитающие в средней части Азии до сих пор остаются малоизвестными. Будучи к ним послан и задержан ими в продол­жении полутора года, я старался замечать нравы, обычаи, положение мест и укрепления городов сих городов; а знание тамошнего языка, как своего собственного, доставило мне те средства, кои редко находят путешественники" - так начал свое повествование Филипп Назаров. Эта книга насчитывает всего 47 страниц. Казахстанскому читателю эта книга, прежде всего, интересна тем,  что на её страницах Филипп Назаров впервые рассказывает о земле и народе населяющем её Центрального Казахстана, какими он их увидел своими глазами. Это были первые сведения в печати о казахских родах, кочующих по обширным просторам Центрального Казахстана. В связи с этим "Записки..." Филиппа Назарова пред­ставляют собой значительную историко-этнографическую ценность. Этот очерк о Филиппе Назарове и его нелегком, полном приключений путешествии через казахские степи в далекий Коканд.

Филипп Назаров окончил Азиатское училище в Омске,  где готовили преимущественно из детей зажиточных слоев казахских родов, переводчиков и писарей для местной администрации. Помимо русского языка здесь обучали детей восточными языками.

В 1804 году Филипп Назаров поступил переводчиком в фортпост Чарлаковский на Иртышской линии Тобольской губернии. Наиболее интересными были для него поездки за границу - в казахские степи, где он мог общаться на казахском языке с кочевниками, изучать их жизнь, быт, искусство. Однако, молодой переводчик искал случая "показать ревность свою и усердие в службе" в более дальней командировке в страны Средней Азии и неоднократно обращался с такой просьбой к корпусному командиру генерал-лейтенанту Глазенапу. И в 1813 году такой случай представился. Случилось это так. В 1812 году кокандский посланник со своей свитой возвращался из Санкт-Петербурга и остановился в Петропавловской крепости (ныне Петропавловск). Здесь один из кокандцев скончался от болезни, а посланник спутался с женщиной, был убит в бане и выброшен в реку. Убийцей оказался сосланный солдат, который хотел воспользоваться деньгами посланника. Корпусной командир Глазенап решил вместе с оставшимися кокандцами отправить личного посланника в Коканд, чтобы предотвратить слухи, неправильное истолкование происшедшего события. Филипп Назаров вызвался выполнить это поручение. Ему предстояло вручить Кокандскому правителю грамоту его императорского величества и "всемилостивейшие подарки" - золотые часы осыпанные бриллиантами, дорогую парчу, лучшие сукна и пр. Филиппа Назарова предупредили, что поездка к Кокандскому владетелю будет очень рискованной и опасной, Кокандский правитель в ответ на смерть своего посланника может лишить жизни русского посланника, то есть Филиппа Назарова. Но и эти предупреждения не остановили его, Назаров заявил, что готов пожертвовать своей жизнью "по данной им присяге государю императору". Филипп Назаров по христиански простился с женою и детьми и 16 мая 1813 года вместе с купеческим караваном из 100 верблюдов с товаром и отрядом казаков отправился в далекую "Кокандию" через «киргиз-кайсацкую» степь. Путь их лежал на юг по Аблайханской дороге к реке Ишиму, мимо кочующих по степи казахских родов. Филипп Назаров в своих записках немало строк посвятил описанию жизни и быту степных кочевников.

".. Кочующие в сих степях киргизы по большей части среднего роста, смуглы, постоянный климат их делает здоровыми. Живучи целый век на воздухе и, ведя кочевую жизнь, они способны перено­сить жару и холод; имеют грубую пищу, состоящую летом из кумыса и молока, а зимой из лошадиного мяса с разболтанной мукою. Зани­маясь скотоводством, они пренебрегают хлебопашеством.

Киргизы все вообще славные наездники, ибо детей своих с 4-х летнего возраста сажают уже на лошадей. Чрезвычайно честны, никогда не нарушают данного слова, вспыльчивы, мстительны и все страсти в них сильно действуют. Говорят, что они потомки рассеявшихся моголов, кои некогда мнили завоевать всю Вселенную... Народ сей исповедует магометанскую веру, которая дозволяет им иметь столько жен, сколько кто в состоянии прокор­мить. Женщины их самым большим бесчестием почитают бесплодие; они статны, пригожи, сильны и здоровы".

Филипп Назаров описывает сватовство, об обычае платить выкуп-калым на невесту её родителям. "Будущий тесть за четверть версты от своего жилища становит для жениха особую юрту. Женщины
на каждую ночь приводят к нему невесту и оставляют с ним наедине, но скромность не дозволяет жениху употребить самомалейшую дерзость против невесты. В назначенный для свадьбы день соби­раются родственники; невеста сквозь решетку поднятых у юрты протягивает к жениху, который стоит под открытым небом, руку, мулла спрашивает их согласие и потом, соединяя руку жениха
с невестою,  читает молитву. После сего они делаются уже супругами. Если бы узнали,  что невеста не сохранила до брака свою непорочность, то сваты убивают убранную жениховою лошадь,
раздирают в лоскутки его платье и осыпают невестиного отца ругательствами".

Филипп Назаров замечает,  что по юртам можно судить по состоятельности хозяина. У богатых хозяев юрты внутри украшены пестрыми шелковыми материалами. Женщины казашки все время заняты; готовят пищу, доят,  выделывают кожи, ткут,  валяют войлок,  а мужчины следят за скотом. К вечеру степняки собираются вместе. Молодежь устраивает спортивные состязания и борются,  бегают взапуски, стреляют из луков в цель,  а потом играют на своих музыкальных инструментах домбре и сывызге - дудке из камыша или дерева с отверстиями на конце (словом, своеобразная флейта). Молодые девушки, сидя в ряд у решеток юрт, под незатейливую музыку поют песни. Филипп Назаров отмечает веселый и беспечный вид жителей степи. "Мы простились с сими беззаботными обитателями и с Чаглинки отправились на урочище Чубар-Айгр, покрытое по сторонам высоким лесом,  годным к строению, в сем месте земля весьма удобна к хлебопашеству, с большими сенными покосами при озерах. Сюда ходят киргизы на ловлю волков,  лисиц и барсуков и добывают соль из находящихся в окрестности небольших соленых озер,  называемых Яман-туз"  (Жаман-туз - В.Н.). Назаров описывает охоту с беркутом. "Беркутов сих они столь дорого ценят,  что за одного отдают по несколько лошадей и даже пленных калмыков". Караван следует мимо урочища Машак-Камыш по гористой местности, покрытой лесами, мимо пресных озер до гор Кокчетау. "Подойдя к горе, мы были поражены шумом бегущих из неё ключей,  которые впадают в большое изобилующее рыбами озеро, из коего вытекает речка Янасу, пересекающая дорогу. Несколько десятков лет тому назад киргизы вокруг горы сей копали медные и свинцовые руды, и до сих пор видны их глубокие ямы". Далее путь каравана следовал через урочище Тур-Айгр, мимо большого озера Челкар, где были зимовки Атыгаевской и Сибан-Киреевской волостей. Здесь Назаров стал невольным свидетелем степного суда. На коврах, разостланных на траве заседали старые бии, собранные по велению хана. Вокруг собралось много кочевников, Бии приговорили осужденного к смертной казни. Страшный приговор был исполнен тут же. "На шею несчастному накинули аркан, привязали конец оного к лошадиному хвосту, и всадник скакал по степи влача его за собой до тех пор, пока  не испустил дух в ужасных мучениях". Назаров удивился, когда узнал, что осужденного казнили за кражу всего двух баранов, в то время , когда "самые же киргизы по поводу частной ссоры с соседями ездят по ночам в чужие волости и отгоняют целые стада рогатого скота и табуны лошадей, возвращая оные не иначе как через выкупы посредством нарочно собираемых на тот случай с обеих сторон биев".

В пути караван и отряд принимали меры от возможного нападе­ния или кражи. При остановке на ночлег развьючивали верблюдов, и тюки укладывали полукругом, который замыкал отряд казаков. Верблюдов уложили в ряд, а лошадей размещали внутри круга и остав­ляли на случай опасности не расседланными. Однажды казаки поймали двух конокрадов, и по принятому обычаю, высекли их розгами и отпустили.   Другие уже нас "не обеспокоивали".

На урочище Кучаку караван повстречался с кочевавшими здесь казахами Туртаульской волости. Здесь караван сделал остановку на два дня для отдыха, замены неспособных верблюдов, покупки баранов. Здесь Назаров и его спутники стали свидетелями поминок старшего бия. Непрерывно приезжали гости с окружающих волостей. В 15 боль­ших юртах непрерывно подавали варенное мясо, кумыс и другие уго­щения. После полудня состоялась байга на 40 верст. Установлены призы: за первое место-75 лошадей и 7 калмыков, за второе - 40 лошадей и 25 коров, за третье - 30 коров и 20 баранов. Вот как передает финал этой байги Филипп Назаров. «Сквозь густую пыль, поднявшуюся до облаков от копыт несущихся коней, мы выдели, что некоторые, желая пересечь путь своим соперникам, были с воплем опрокиданы. Многие из киргиз падали, некоторые лошади переламывали себе ноги, а иные не выдержав столь дальнего пространства, подыхали на месте". По окончанию байги гости снова много ели, веселились и разъехались лишь утром следующего дня.

Далее путь каравана лежал вдоль Ишима. Здесь близь речки Кузукуч, соединяющей Нуру с Ишимом караван встретил группу пеших казахов в рваной одежде. Это были живые жертвы барымты, у них угнали скот и оставили без пищи и крова, живут ловлей рыбы. "Несчастные они не умерли с голоду, продают караванам под видом калмыков".

Здесь дружественно настроенные казахи Корпутской волости сообщили, что при переходе через Нуру на караван будет совер­шенно нападение отрядами степняков Киреевской и Каракесекской волостей. Причина - месть. Ранее несколько лет назад в этих местах был ограблен караван купцов Свешникова и других. За это посланным отрядом казаков был угнан скот у кочевников. Теперь же нависла опасность уже над караваном. Купцы были в отчаянии и за товар и за свою жизнь. Караван не торопился пересекать Нуру и переходил с места на место с кочевниками дружественной волости. Назаров послал урядника с двумя казаками в крепость св. Петра и Павла с рапортом о положении дел с просьбой срочно прислать отряд. Между тем противостояние нарастало. Поблизости собирались большие толпы вооруженных копьями, ружьями, саблями и бердышами степняков, однако, нападать не решались. Ночью опасность нападения возрас­тала. Казаки подавали разные сигналы в ожидании подкрепления, для устрашения делали выстрелы из большого ружья. И, чтобы придать больший шумовой эффект, вставляли ствол "в колесную ступницу, обшитую войлоком, наподобие пушки". К тому же дружественно наст­роенный султан Худай-Менды, к которому стремился попасть караван, заявил через своих посланцев, чтобы в его волость караван не шел. "При сем известии мы уже совсем потерялись" - признается Филипп Назаров.

Лишь на 29 день похода при переходе через речку Кулан-Утпес, близ древнего захоронения Бутагай-Там, к каравану подошел долго­жданный отряд казаков из 100 человек под командой штабс-ротмистра Елгашкина. С прибытием отряда все стало меняться. Султан Худай-Менды пригласил на свою летовку на реке Акши-Кунь для переговоров Филиппа Назарова, где вручил письменное обязательство биев тех волостей, которые намеривались напасть на отряд, не делать каравану никакого вреда. Султан дал проводниками каравана своего сына и племянника с теленгутами и выразил желание, чтобы в течение 12 дней, пока караван не выйдет из опасных мест, отряд казаков оставался на месте не возвращался в Россию. Караван снова двинулся в путь на юг.

В течение 3 дней караван шел вдоль реки Сары-Су, Филипп Назаров отмечает, что киргизы Ченкар-Каракесекской волости вывозят на тракт, к проходящим караванам выработанный свинец в слитках, который они добывают поблизости гор сих в большом количестве". Это очень важный для истории факт, подтверждающий, что казахи-кочевники производили добычу и выплавку свинца еще задолго до появления в степи русских купцов-промышленников. Бот из таких свидетельств складывается история.

Караван вышел в песчаные сопки Джеты-Конгур. Здесь Ф.Назаров обращает внимание на алебастровые утесы, а в степи, на ровной местности на красную землю - признак рудных мест. А затем потя­нулись пески и безводная степь. Плохая вода, отсутствие корма для лошадей - все это приводило к расстройству желудка, потере аппетита и настроения. После семидневного пути на возвышенном холме увидели древнее каменное надгробие в виде пирамиды, которое называлось Уванас. Еще через сутки караван подошел к реке Чу с обилием  рыбы. Ф.Назаров отмечает: "В камышах, простирающихся около трех верст в окружности берегов, обитают барсы, тигры, рыси и кабаны. Поблизости сих мест зимуют киргизы Арчинской, Конрадской и Таминской волостей; они пристрастились к звериной ловле до такой степени, что проводят в сем занятии весь век свой". За рекой Чу через безводные пески караван подошел к городу Сузак Туркестанского владения. Караван остановился в 4 верстах от города. Филиппа Назарова и его посланников султана пригласили к правителю города султану Шай-Темиру, который угощал чаем, виноградом, дынями, курительным табаком. Правитель разрешил осмотреть город, который был расположен на возвышенном месте, обнесен высокой каменной стеной. До 200 человек гарнизона охраняют город. "Сузак заключает в себе до 500 каменных домов, выстроенных столь плотно один к другому, что, войдя в улицу, думаешь видеть ее огороженную каменным забором, окна в домах выстроены во двор, во всем городе одна токмо и улица, сделанная наподобие лабиринта". В предместии Сузака поля, пашни, юрты бедных казахов. "Жители трудолюбивы, занимаются хлебопашеством, производят мену товаров с кочующими на Сарысу и Чу киргизами". Владетель Сузака взял в виде пошлины сороковую часть товаров каравана и посоветовал идти наиболее безопасным путем через степь мимо Каратау. "Избегая могущих случиться с караваном неприятностей, мы пошли степью, простирающейся на 13 суток езды. Мы повстречали в сем месте киргизцев, которые от набегов разбойников и черных киргизов имеют каменные укрепления, поблизости коих видны обработанные поля и подвижные юрты. Они занимались хлебопашеством, променивая хлеб кочующим киргизам на скот, который опять передают проходящим караванам за товары. В опасных случаях они в укреплениях своих скрывают стариков, жен, детей и скот, защищая их до последней капли крови". Такова была жизнь оседлых казахов в южном Казахстане в начале 19 века.

После пятидневного степного перехода потянулись горы. На одной из гор Арыстан-Тау посетили таинственную пещеру,  в которую можно въехать на лошади. Спустившись с горы, караван заночевал у казахов Большой Орды. Следующий город на их пути был Чимкеят (Чимкент - В.Н.), который был завоеван кокандцами. Многие жители окрестностей города перешли кочевать к китайским границам. Представляет научный и познавательный интерес описание города, сделанное Ф.Назаровым. "Чимкеят находится при реке Бодаме, выстроен на возвышенном месте и обнесен к яру весьма высокой стеной. Въезд в город со стороны реки по узкой дороге, не позволяющей ехать иначе, как в одну лошадь. Вода, пущенная из реки чрез сделанные в стене окошки, наполняет ископанные в городе каналы, на коих построены мельницы. Дома выстроены из неженного кирпича, наподобие китайских, без окон, почему для свету в квартирах везде видишь растворенные на улицах двери. Женщины их обходительны и не скрываются от мужчин".

После трехдневного перехода караван прибыл в Ташкент. Чиновники позволили после взятия пошлины войти в город,  а отряду казаков во главе с послом Филиппом Назаровым и кокандскими посланниками были отведены палатки. После четырехдневного отдыха Ф.Назаров продолжал свое путешествие в Коканд, но уже с меньшим отрядом. 15 казаков остались в Ташкенте с лошадьми. Путь лежал через бурную речку Чирчик, через горы, ущелья. У горы Ходжанд,-замечает Ф.Назаров - ташкентцы роют ямы, добывают бирюзу. Совершили переправу на больших судах через Сыр-Дарью, заночевали в поселении Караполясам. "Деревня сия заключает в себе до тысячи домов, складенных из глины, без полов, окон и печей", жители деревни занимаются садоводством, разведением шелковичных червей, выращивают хлопок и зерновые культуры.

На следующий день Филипп Назаров с отрядом прибыл в Коканд. Казаки оделись в полную амуницию и вошли в город. Посланцев России разместили в саду, дали юрты, вечером прибыл визир и распросил о целях приезда. На следующий день назначили им довольствие: одного барана в день, 50 фунтов хлеба, по четвертину на каждого сарацинского пшена (риса - В.Н.) и по одной дыне и полфунта низкого сорта чая на человека. Назначено было продовольствие для лошадей и верблюдов. Весть о том, что в Коканд впервые прибыли люди из далекой северной России быстро пронеслась по городу, народ валил толпами к саду посмотреть на этих людей. Рассматривали и обсудили красные казацкие шапки, сабли, ружья, пистолеты. Главные чиновники Коканда попросили показать им военные упражнения казаков. Казаки во главе с казачьим офицером изумили кокандцев искусством владения оружия, пистолетами, саблями, ружьем, пикой. Кокандские чиновники исправно записывали свои впечатления об увиденном. Лишь на одиннадцатый день состоялось торжественная встреча с эмиром Коканда Омарханом. От сада, где разместились русские поселен­цы, до дворца, на расстоянии около 15 верст выстроены были вдоль дороги конные войска эмира, вооруженные саблями, копьями и ружьями с фитилями. Гвардия эмира была одета в богатые одежды с красными чалмами, прочие войска имели белые чалмы. Впереди русских посланцев ехал главный чиновник в латах и со щитом и верховой, который непрерывно бил в литавры. Филипп Назаров заметил, что за недостатком войска кокандские солдаты после прохода русских послов, обегая другими улицами, снова становились впереди. "Стечение народа было столь велико, что все возвышенные места, дома, кровли, стены и заборы усеяны были любопытными зрителями. У дворца мы видели множество наваленных мортир и пушек без лафетов.

Филипп Назаров развернул высочайшую грамоту и переводное письмо государственного канцлера и держал их руками на голове. В таком виде его под руки два визиря подвели к эмиру Кокандскому. Эмир был молодой 25 лет в шитом золотом халате. По этикету Филипп Назаров преклонил колено, а эмир принял с головы грамоту и пере­водное письмо и передал визирю. Привстал с трона, он подал руку, а Филипп Назаров в соответствии с этикетом пожал ее обеими руками. Затем визири, взяв под руки. отвели посла лицом обращенного к эмиру назад к двери. Эмир поинтересовался здоровьем императора и не имеет ли посол каких-либо словесных посланий. Ф.Назаров ответил, что все содержится в грамоте и двух письмах генерала Глазенапа. Ф.Назарова вывели за ограду и разместили на богатом  ковре рядом с послами Китая, Хивы, Бухары, Шахрисибза, Персии. Затем казаки внесли ящик с подарками и передали чиновникам, которые торжественно отнесли его эмиру. После окончания официальных церемоний как говорится, эмир приглашенным послам дал обед, состоящий из сарацинского пшена, окрашенного розовой краской с лошадиным мясом", то- есть в переводе на язык совре­менной кулинарии плов. По окончанию обеда послов подняли, посадили на коней и отвеяли в сад, где был их лагерь. Эмир в тот же день через своих чиновников запросил посмотреть 2 ружья и 2 пистолета и оставил их у себя. взамен прислав 1000 серебряных монет. Назаров от денег отказался, но чиновники высыпали монеты на землю и уехали. Ф.Назаров передал эти деньги казакам. Через два дня офицеру

Безъязыкому и старшему уряднику были от имени эмира вручены халаты и приказано возвращаться назад в Россию, а Назарова эмир оставил в Коканде до весны. Эмир решил вместе с караваном отправить своих посланцев на сибирскую линию для выяснения причины смерти его послов. Лишь после выяснения Ф.Назаров будет возвращен в свое отечество. Так Филипп Назаров оказался заложником Кокандского эмира. Со слезами прощался он с казаками, передал благословение семье, детям, полагая, что вряд ли уже вернется домой. После ухода отряда Ф.Назаров, а вместе с ним урядника Василия Рекина и четверых рядовых казаков Дрягина, Гладина, Бородина и Морожникова отвели в другое помещение под строгую кокандскую охрану. Назаров и казаки поклялись в случае нападения кокандцев "продать дорогой ценою жизнь нашу". Потянулись дни плена» Чиновники эмира допра­шивали Назарова, как он намерен расплатиться за убитого в России кокандского посланника, откупиться прибывшим в Ташкент караваном или принять их веру? Если примет их веру, то эмир обещает дать ему трех жен и трех аргамаков, а за убитого посланника с родствен­никами расплатится из своей казны. Ф.Назаров отвечал, что караван принадлежит ни ему, а российскому купечеству и что изме­нять вере и своему государю не собирается. После неудачных попыток напугать или склонить Ф.Назарова на свою сторону чиновники отправили посланцев России вглубь страны к персидской границе, чтобы не вздумали отважные русские убежать. Так началось непред­виденное путешествие Филиппа Назарова по Кокандии. Но и тут Ф.Назаров проявил настойчивость, припугнул охрану, и поехали посланцы по Ферганской долине через многочисленные сельские поселения, где "жители совершенно ни в чем не нуждаются и ведут жизнь, можно сказать, щастливую, имея у себя большие фруктовые сады и пашни". Первым на их пути был город Маргеллан. Весь народ сбежался посмотреть на северных белых людей. Улица была плотно запружена горожанами. Чиновники, чтобы пробиться с российскими посланцами вперед "били людей нещадно по головам плетью и давали лошадьми". Ф.Назаров сумел найти подход к управляющему и маргелланскому правителю и прожил в этом городе три месяца. Более того, управляющий убедил Кокандского хана изменить отношение к русскому посланнику. Тот сменил гнев на милость и разрешил показать города и села Кокандского ханства, а также разрешили русским посланникам, чтобы не привлекать к себе внимание людей, сменить российскую одежду на азиатские халаты. Когда Ф.Назаров узнал, что казанский татарин Абдул привез в Маргеллан русского пленного из Бухарии для продажи черным горным киргизам, то уговорил маргелланского правителя отдать ему этого пленного, утверждая, что он родственник одного из его казаков. После долгой истории за 800 серебрянных рупий этот русский пленный был передан Ф.Назарову. Это был крепостной помещицы Курской губернии майорши Зыбиной, от которой он сбежал в 1807 году в Оренбург, был схвачен киргизами и продан в рабство в Бухарию.

Историкам и будущим поколениям Ф.Назаров оставил следующее описание Маргеллана. "Дома в городе сложены из глины, без окон, улицы тесные, есть множество древних огромных памятников и портиков, из коих некоторые сохранены в совершенной целости. В середине города, в виде открытого храма, возвышается здание, внутри коего поставлено красное шелковое знамя.  Кокандцы почитают его священным...".

Ф.Назаров отмечает также "В городе находятся разные фабрики, на коих выделывают персидские парчи, бархаты и разные азиатские материи, которые они передают в Бухарию, Кашгарию. От сей последней получают чай, фарфоровую посуду, китайское серебро, камфу (китайский атлас), краски и все лучшие китайские материи". Этим описанием Ф.Назаров подтвердил, что Маргеллан как и Коканд, находился на шелковом пути, соединяющем Китай с Европой.

Характеризуя маргелланских женщин, Ф.Назаров пишет: "Женщины их щеголеваты, полюбили русских казаков, и, когда замечали, что не было азиатцев, то подымали с лица сетку, разговарили с ними и всегда хвалили русский закон, воспрещающий многоженство".

Ф. Назаров добавляет эту жанровую картину "казакам они также нравились, каждый из них при виде женщины поправлял амуницию, и, закручивая рукою свои длинные усы или гремя саблей, старался казаться молодцом..."

На пути в город Андыджан (Андижан - В.Н.) посланник Ф.Назаров проехал заставу , где взималась пошлина с проходящих из Китая и в Китай караванов. Здесь на утесе горы Ф.Назаров увидел два древних здания, под которыми находилась большая пещера. Каждый год к этим святым местам приезжают на поклонение местные жители окрестных мест. "Андыджан граничит с Кашкариею, окружен селениями, изобилует всякими фруктами, жители занимаются разведением шелковичных червей, выделкою бумажных материй и хлебопашеством, имеет торговлю с кочующими поблизости киргизами, от коих и получают всякого рода скот". Ф.Назаров отмечает, что в городе проживают до десяти тысяч человек войска. Солдаты в   одной комнате содержат лошадей, а в другой - жен. Дома из глины, улицы кривые. После двух дней пребывания в Андижане Ф.Назаров отправился в Намангант (Наманган - В.Н.). Намангант также не имеет никаких укреплений, кроме замка губернаторского... город весьма многолюден, имеет бумажные фабрики (мастерские по переработке хлопка, прядиль­ные и ткацкие - В.Н.) и почитается самым изобильнейшим на счет фруктовых деревьев, с коих плоды развозят во все города Кокандии...". Далее путь Ф, Назарова лежал через небольшой городишко Янакурган, через многолюдные деревни, через Сыр-Дарью, где он  встре­чался с кочующими каракалпаками, занимающимися выделкой ковров и шерстяных изделий. В марте 1814 года Ф.Назаров вернулся Коканд. Ф.Назаров стал добиваться ответного письма императору России и возвращения на родину. В ожидании возвращения Ф.Наза­ров ходил на руины города, осматривал его достопримечательности, наблюдал за жизнью и бытом горожан. Ф.Назаров отмечает, что на базарах власти следят, чтобы купцы не обвешивали или обмери­вали покупателей.

Ф.Назаров стал свидетелем сцены, когда по улицам города стражники водили нагого человека, стегали плетками и заставляли кричать, что он обмеривал. Кокандцы судят без производства дел на бумаге. Основанием для обвинения служат свидетельство двух человек под присягой "чиновников, хотя бы и первейших, за преступления, как-то за измену, лихоимство, заговоры и тому  подобное, наказывают смертной казнью, имения их описывают в казну, а жен и взрослых дочерей в замужество простым солдатам. За воровство рубят руки и оставляют по-прежнему жить в обществе. Я видел, что за кражу 30 баранов отрубили у одного мечом кисть правой руки, обмакнули для остановления крови в горячее масло и потом отпустили на волю. За смертоубийство отдают преступника в распоряжение родственников убитого, они могут его продать или взять выкуп за голову. Однажды, ходя по базару, я был очевидцем, что родные убиенного привели отданного им убийцу и требовали его смерти, ему тут же отрубили голову"

Ф.Назаров рассказал страшную историю о семнадцатилетней девушке, которую родственники высватали за нелюбимого ею человека. Тогда она сбежала к ее любимому, у которого  и жила, обрив себе голову, под видом прислуги в мужском платье. Жених узнал об этом и сообщил властям. Её схватили, она призналась во всем. По обычаям ей грозила смертная казнь. Правитель, сжалясь над нею, учитывая её молодость и красоту. тайно прислал к ней своего человека, чтобы тот уговорил обвиняемую отказаться от своих показаний и заявила, что волосы у нее вылезли от болезни. Но девушка была неколебима и просила сказать правителю, что, расставшись с любимым, больше не хочет жить. В назначенный день народ собрался на базаре, девушку привели, закопали по грудь в землю. Палач первым ударил её по голове камнем, а вслед за ним посыпались в неё каменья со стороны толпы. Обезображенное тело девушки родственники выкопали и предали земле. Таковы были нравы Коканда в начале девятнадцатого века.

Наконец, Ф.Назаров получил разрешение отправиться в Ташкент. Назад отправились казаки без сопровождающих и без продовольствия. Путь их лежал через город Урутюна (Ура-Тюбе   - В.Н.). Город Ура-Тюбе расположен у подножия горы Кашкар-Диван, обнесен двумя высокими стенами с бойницами и глубоким рвом между ними. Город многолюден, улицы тесны. Достопримечательность - выделывают прекрасные пуховые шали. Следующим на пути Ф.Назарова был город Ходжент. Ф.Назаров и казаки переночевали, не входя в город, а утром въехали лишь за покупкой продовольствия и снова отправились в путь. При переправе через Сыр-Дарью паром едва не затонул.

После перехода через горы Кындыртау Ф.Назаров увидел цветущую весеннюю природу, множество ручьев и ключей, зеленые луга. После ночевки в крепости Пишкет (Пишкек – В.Н.) Ф.Назаров и казаки прибыли в Ташкент. Чтобы ускорить отправку домой в Россию Ф.Назаров подарил командующему войсками Ташкента иноходца, который ему приглянулся. Ф.Назаров уговорил командующего также отпустить двух русских бежавших из рабства в Бухарии. Это были Андреян Иванов, схва­ченный на пути в Оренбург и проданный киргизами в Хиву, а также Максим Головаченков, схваченный еще в детстве 25 лет назад и проданный в Персию, а затем в Бухарию, пытался бежать в Россию, но опять был схвачен и возвращен в Бухарию, а теперь вместе с Ивановым бежал в Ташкент. Уже семипалатинский караван, состоящий из 1500 верблюдов выступил в путь, а Филипп Назаров все ждал отправления каравана. В это время в Ташкенте свершился заговор. Заговорщики хотели возвести на престол прежнего своего владетеля Рустамбека бежавшего в казахстанскую степь при взятии Ташкента Кокандским ханом. Рустамбек вернулся в Ташкент с семипалатинским караваном, а затем отправился тайно в Бухарию с просьбой о помощи. Ташкентцы ждали возвращения Рустамбека, чтобы свергнуть захватчиков-кокандцев и добиться свободы. Бухарцы вооружались также для оказания помощи. Купцы старались избавиться от кокандский монеты, на базаре резко подскочили цены. Вокруг царила опасность. Но кокандцы узнали о заговоре. Главнокомандующий с войском вернулся в Ташкент, "Он отыскал виновных и в продолжении 10 дней я видел беспрестанно казнь сих несчастных, их вешали за горло, а одного из них поперек тела. Сей более 6 часов был жив и, наконец, запекши кровью, в ужасных мучениях испустил дух" - пишет Ф.Назаров. Схватили и Рустамбека и посадили в зиндон - глубокую яму. Его ждала смертная казнь. Вместе с Рустамбеком был захвачен товар российского купца Ушакова. Жены и родственники Рустамбека обра­тились к Филиппу Назарову посодействовать его освобождению. Согласно законов магометанства, иностранным гостям должно оказы­ваться гостеприимство и всяческое уважение. Они передали Ф. Наза­рову в подарок главнокомандующему кокандских войск прекрасного иноходца и обученного белого ястреба. Визит Ф.Назарова к главно­командующему был весьма успешным. Главнокомандующий распорядился немедленно возвратить российские товары и освободить Рустамбека после внесения в казну 300 червонных. Так с помощью Филиппа Назарова был освобожден бывший владетель Ташкента. Между тем бухарские войска подошли к кокандским границам, и произошло кровопролитное сражение. И кокандцы потерпели бы поражение, если бы не помощь союзника   кокандцев - сарсаузского владельца, который с войском вторгся в бухарское владение и захватил многих в плен. Бухарское войско было вынуждено вернуться. Главнокомандующий по возвращению в Ташкент в честь победы устроил своему войску в трех верстах от города торжественный обед. Были
разбиты шатры. На разосланных коврах войско шумно пировало
победу. На обед были приглашены и русские посланцы. Главнокомандующий, довольный своей победой, обещал Ф.Назарову скорое возвра­щение домой. I августа прибыли двое депутатов с ответными
письмами от кокандского правителя русскому императору. Вскоре Ф.Назаров с сопровождавшими его казаками, купеческим караваном и отрядом кокандского войска из двухсот человек отправился
в обратный путь по прежнему маршруту через Чимкент, горы Каратау, Сузак, реку Чую, урочище Уванас. 12 суток по необитаемой Бет-Пак-Дале до речки Сары-Су и далее через речку Кулан-Утпес. Почти
месяц караван не встретил никого на своем пути. Лишь на Кулан-Утпес караван встретил вооруженные отряды киргизов. Но после переговоров караван был приглашен казахами в свою волость, где
купцы и казаки выменяли баранов, теплые тулупы. Уже наступил октябрь, выпал снег. Казаки и караван торопились. 15 октября 1814 года Филипп Назаров прибыл в Петропавловскую крепость. Кокандские посланцы были встречены комендантом крепости и определены в гостиный дом. Караван вошел во  двор. Вместе с Филиппом  Назаровым, благодаря его настойчивости и смелости вернулись на родину трое пленных русских, бежавших из Бухарии А потом были трогательные встречи Филиппа Назарова и отважных казаков урядника Василия Рекина, рядовых Дрягина, Гладина, Бородина, Мережникова с семьями, родными и близкими. Словно с того света вернулись они. Часами рассказывали истории о своих приключениях, о диковинных южных странах.

В последующие годы Филипп Назаров продолжал служить пере­водчиком, часто посещал казахские аулы, но главным событием в его жизни оставалось его путешествие в Коканд в 1613-1814 годах. Благодаря ему и его "Запискам..." россияне и Европа получили первое представление о кочующем казахском народе, о Туркестане, о Кокандском ханстве.

 
Интересная статья? Поделись ей с другими:

Реклама

Книги